Василий Звягинцев - Андреевское братство [= Право на смерть]

Черт его знает как быть. Но снова вспомнились слова Шульгина: «Делай абсолютно все, что скажут. Бежать не пытайся…» Да в конце-то концов, это их игры, не мои. Может, так у них заведено, не жалеть ни своих, ни чужих жизней ради «общего дела».

Зажмурившись, я нажал спуск. Пистолет оглушительно в тесном помещении выстрелил, дернулся в руке. Я открыл глаза. Человек с окровавленной щекой медленно сползал вниз по стене, прижав руки к животу. Значит, все у них всерьез. Я тупо смотрел на пистолет, не зная, что еще с ним делать.

— Хорошо. Теперь вы готовы открыть нам сейф? — обратился Станислав ко второму пленнику, не обращая внимания ни на упавшего, ни на меня. Тот показал глазами на дверь. Они вышли, и я видел, как «англичанин» начал выгребать из верхнего отделения железного шкафа груды бумаг.

А через минуту темнота за окнами снова взорвалась грохотом автоматных очередей. Но теперь стрельба велась по преимуществу извне, из-за забора, и, похоже, как раз с колокольни, на которую я обратил внимание как на удобное место для засады. Неужели люди Кириллова действительно не догадались осмотреть окрестности?

Стреляли, как я понял по звуку и темпу огня, в основном из компактных автоматов «АКСУ», тоже по своим характеристикам и качеству исполнения не принадлежащим нынешней эпохе. Гулкие, пофыркивающие очереди немецких «рейнметаллов» звучали на сей раз неубедительно.

И если подготовка «чекистов» находилась на уровне не более чем хорошо обученных пехотинцев Мировой войны, то их сейчас атаковали классные спецназовцы. Я кое-что в этом деле понимал. Вся первая половина XXI века прошла в череде бесконечных локальных войн между мелкими полуфеодальными державами и княжествами, прекрасно организованными отрядами террористов разнообразного толка и еще более профессиональными отрядами национальных контрпартизанских и карательных ооновских войск.

Выжив в нескольких подобных заварушках, я приобрел соответствующий опыт.

Не успела смолкнуть первая клокочущая пулеметная очередь из «ПК», звук которого и огневую мощь я тоже успел узнать, пройдясь поперек комнаты, вышибая стекла из окон и кроша штукатурку, как я упал на пол сам и сбил с ног Станислава. Позади кто-то дико заверещал. Я не стал оборачиваться. Тот человек, последний из гарнизона «Братства», как мне показалось, ударил кулаком охранника с автоматом и метнулся в глубь дома.

Подталкивая в оттопыренную задницу удивительно ловко перемещающегося на четвереньках «англичанина», я скатился с крыльца на холодную, уже чуть прихваченную первым морозом землю.

Прямо напротив меня стрелял из пистолета-пулемета короткими очередями один из «гвардейцев кардинала», так я условно назвал прибывших для захвата базы бойцов.

Как положено, прячась за дерево и осторожно выставив ствол с правой его стороны.

«Ну-ка, ну-ка», — подумал я, прикидывая дальнейшие действия и за стрелка, и за его противников.

Все вышло точно так, как я и ожидал. Отстреляв полмагазина, боец решил сменить огневую позицию, что в принципе было правильно, и, привстав, стремительно метнулся вправо же, к следующему укрытию. И не добежал. На втором шаге точно посланная пуля опрокинула его на спину, и он упал навзничь, разбросав руки. Живые так не падают.

А чего же еще он хотел? Любому, хоть поверхностно знакомому с тактикой, известно, что в девяноста процентах случаев слабо подготовленный солдат уходит вправо от укрытия, в сторону своего оружия. Инстинктивно. Где опытный стрелок его и перехватывает точно посланной пулей.

— Похоже, ребята, больше здесь ловить нечего, — бросил я сквозь зубы неизвестно откуда появившемуся рядом Кириллову. Шальные пули то и дело просвистывали поверху, но кто-то ведь мог невзначай и снизить прицел. Я бы мог сейчас в два касания повышибать обоим моим сопровождающим шейные позвонки, только вот команды такой мне не поступало. Игра развивалась по каким-то другим правилам, и стоило посмотреть, куда все повернется.

— Не знаю, чекисты вы или честные бандиты, но шума подняли многовато. Пожалуй, и на Красной площади скоро будет слышно…

— Почему скоро? — не понял моего юмора Станислав. Точно — англичанин.

— Пока звук долетит…

Бой принимал позиционный характер.

И, значит, был проигран, потому что подняться теперь в решительную контратаку людям Кириллова было куда как труднее, чем сгоряча, первым броском прорваться сквозь еще не организованный заградительный огонь.

Да и потеряли они уже едва ли не половину своего первоначального состава.

Над крышей дома взлетела ярко-зеленая осветительная ракета, оснащенная парашютиком, повисла как раз над серединой переулка, высветив черные, отбрасывающие резкие тени фигуры «чекистов», и судорожно перемещающиеся вдоль проломленного в нескольких местах и все равно непреодолимого забора, и уже навсегда неподвижные.

— Смываться надо, — повторил я свое предложение. Трескотня стояла такая, что приходилось почти кричать. Давно я такой славной пальбы не слышал. — Давайте сигнал на отход, и делаем ноги. А можно и без сигнала, шансов больше. Ну…

И сам первый оттолкнулся от поверху твердой, но под тонкой ледяной корочкой по-прежнему мокрой и липкой земли.

До машины мы добежали без потерь. Я не исключал, что через приборы ночного видения нас давно рассмотрели и опознали, оттого и идут, посвистывая, пули, хоть и чуточку, но все же поверх голов.

Через забор перелетели и с тусклой оранжевой вспышкой лопнули две гранаты. Кто-то истошно, захлебываясь, заорал и смолк. «В живот», — привычно определил я. И похоже, аорту перебило, если в кишки — кричат дольше и по-другому…

— Да мать твою! — заорал я, с размаху залепил Кириллову затрещину, потому что он, свалившись в кювет, никак не мог заставить себя выпрямиться под огнем, чтобы запрыгнуть на высокую подножку автомобиля. — Не хотите уходить, дело ваше, тогда хоть пушку дайте, помирать тут с вами… Сам поеду! — и рванул застежку его кобуры. Удивительно, но он так до сих пор и не вытащил свой «наган».

Мне показалось (нет, не показалось, конечно, просто слишком это было неожиданно), что прямо возле уха раздался крик (но шепотом, так что и в шаге уже не услышать) Шульгина:

— Игорь, лежать!

Не раздумывая, рефлекторно я ткнулся лбом в грязь. И тут же за спиной что-то дважды оглушительно громыхнуло. Краем глаза я увидел слепящую вспышку и услышал сдавленный вскрик одного из моих «партнеров», кажется, как раз Кириллова.

Опять прошелестел неизвестно откуда исходящий голос Шульгина:

— А вот теперь хватай их в охапку, и деру. Переулочками в Сокольники. Здесь сейчас совсем жарко будет…